В будущее, до востребования

Жидкий азот, капсулы-дьюары, температура около -196 градусов по Цельсию… Сегодня во всем мире 301 криопациент дожидается в состоянии глубокой заморозки своего воскрешения (данные американской организации LongeCity на март 2014 года). Из них 36 — клиенты российской компании «КриоРус». И если можно говорить о существовании рынка гипотетического бессмертия, то доля отечественных крионистов на нем — почти 12%.

Вообще-то «рынок» и «доли» — слишком громко сказано для современной коммерческой крионики. По сути, это деятельность на стыке поисковых научных исследований, похоронных услуг и веры в достижимость вечной жизни. Если на этом и можно строить клиентоориентированный бизнес, то пока только энтузиастам — и для энтузиастов.

Председатель совета директоров «КриоРус» Данила Медведев признает, что компания не задумывалась изначально как бизнес. Просто у группы единомышленников в 2005 году возникла идея сохранить своих близких родственников и любимых домашних питомцев в ожидании наступления светлого будущего, где нет смерти от болезней и старости. Желательно — на условиях самоокупаемости, а еще лучше — хоть с какой-то прибылью, за счет которой можно было бы финансировать исследования в области крионики. «Когда медицина признает человека мертвым, это не окончательный диагноз, — уверен Медведев. — Это всего лишь означает, что конкретный доктор на современном уровне развития медицины не может вернуть пациента к жизни».

«Менеджер по строительству будущего» — так идентифицирует себя футуролог Данила Медведев. Его проекты, включая «КриоРус», вырастают из идей трансгуманизма — убежденности в том, что главный фактор, определяющий сейчас направление эволюции homo sapiens как биологического вида, — это научно-технический прогресс, который позволит человеку в конце концов достичь бессмертия

Учредители у «КриоРус» как на подбор — социологи, биологи, футурологи, математики, увлеченные идеями трансгуманизма. Трансгуманисты убеждены, что главный фактор, определяющий сейчас направление эволюции homo sapiens как биологического вида, — это научно-технический прогресс, который позволит человеку модифицировать себя, приобретать сверхспособности и в конце концов достичь бессмертия. В том числе и путем переноса личности и сознания на более совершенный носитель, нежели бренное тело. Так что «идейности» в деятельности «КриоРус» хоть отбавляй. Много ли бизнеса?

МОРОЗ & КО.

«Отцом» современной криогеники считают американского преподавателя физики и ученого Роберта Эттингера, написавшего в 1962 году книгу «Перспективы бессмертия», в которой он предложил замораживать неизлечимо больных и умерших людей — с тем чтобы их лечением и возвращением к жизни через десять, двадцать, сто и более лет занималась продвинутая медицина будущего. Данила Медведев, кстати, не только последователь идей Эттингера, но и автор перевода его книги для русского издания.

Как и в момент выхода в свет «библии крионики», крио­заморозка по-прежнему остается для живого человека дорóгой в один конец: возможность разморозки с сохранением всех жизненных функций доказана лишь в теории. (Предполагается, что и эту проблему должна со временем решить медицина будущего; современная умеет с успехом размораживать лишь клетки, ткани и небольшие органы.) Так что эксперименты с живыми людьми повсеместно запрещены: они могут классифицироваться как убийство или помощь в совершении самоубийства, поэтому крионистам остается работать только с усопшими. Кстати, сам Эттингер скончался три года назад в возрасте 92 лет, был крионирован и занял предназначенный для него дьюа в Институте крионики, который сам же основал.

На криоконсервации человеческого тела и мозга пытаются зарабатывать уже почти полвека. Книга Эттингера всколыхнула массы людей, деятельно стремящихся к бессмертию, и по всему миру одно за другим стали создаваться общества и движения сторонников крионики. Первые коммерческие предложения по крионированию не замедлили появиться. Первопроходцем стала американская корпорация Cryo-Care Equipment Corp. (CCEC), которая к тому моменту давно занималась производством криогенного оборудования медицинского назначения. В 1966 году она заморозила своего первого пациента — женщину, имя которой не раскрывается.

Стоит признать, что начальный период развития коммерческой крионики в США был довольно хаотичным. Криохранилища оборудовались в самых разных местах — при похоронных конторах, в госпиталях и прямо в кладбищенских склепах — и часто меняли свою дислокацию. Оборудование было ненадежным, случайное размораживание криопациентов происходило то и дело. Временами вспыхивали скандалы и судебные разбирательства с родственниками замороженных. Да и сами компании часто «остывали» к крионике и отходили от дел, стараясь при этом пристроить находившиеся у них на хранении тела конкурентам или вернуть близким. Например, CCEC, пионер этого рынка, за три года работы убедилась в отсутствии коммерческих перспектив и закрыла направление криоконсервации.

Тело криопациента, по сути, отправляется в будущее «до востребования». Гарантийные обязательства поставщика криоуслуг по воскрешению по понятным причинам не предусмотрены

Нынешний рыночный расклад таков: услуги криосохранения в мире предлагает около десятка организаций, половина из которых — некоммерческие. За исключением российской «КриоРус» и португальской EUCrio, все они работают в США. «Бессмертие, превращение человека в сверхчеловека — это очень высокотехнологичный, рискованный и пока маленький рынок, — говорит Данила Медведев. — В него мало кто соглашается вкладываться. В мире, возможно, найдутся всего лишь два–три серьезных инвестора».

Держаться на плаву отрасли удается за счет клиентов — и не только мертвых. По разным оценкам, у криофирм в общей сложности от 1,5 до 2,2 тыс. живых клиентов — тех, кто платит членские взносы или делает авансовые платежи, рассчитывая быть замороженным после смерти. У «КриоРус» таких контрактов более сотни. Велики ли шансы нарастить базу? Опрос «Левада-центра», проведенный в начале 2012 года, показал, что «жить неограниченно долго, вплоть до бессмертия» хотели бы 9% россиян, при этом своим родным и близким того же желают 15%. Словом, есть где развернуться. Вопрос только в том, насколько это желание подкрепляется платежеспособностью.

Что продают на самом деле коммерческие крионисты? Помимо услуг по заморозке и хранению — надежду на возрождение, которая основывается на цепочке научных предположений. Во-первых, что наша память, сознание и личность «записаны» в клеточных структурах мозга. Во-вторых, что они сохраняются какое-то время после смерти — а значит, можно успеть «законсервировать» их заморозкой на сколь угодно долгий срок. И в-третьих, что они в принципе могут быть «расконсервированы».

Каждое из предположений вызывает споры в научной среде и находит как яростных сторонников, так и противников. Работы для крио­исследователей — непочатый край. Между тем клиентам криофирм по большому счету остается лишь полагаться на собственную веру в то, что исходные предположения крионики верны.

ХОЛОДНЫЙ РАСЧЕТ

Сами крионисты признают, что на нынешнем этапе им под силу только обеспечить глубокую заморозку пациента методом, который предположительно обеспечивает наибольшую сохранность тканей его тела (метод называется витрификацией, или стеклованием) и последующее хранение. Возможно, этого окажется достаточно для крионистов будущего, чтобы успешно провести обратную операцию — размораживания, когда наука разберется, как лечить причину смерти криопациента. А возможно, и нет. Тело пациента, по сути, отправляется в будущее «до востребования»; гарантийные обязательства поставщика криоуслуг по воскрешению по понятным причинам (за неопределенностью сроков «доставки») не предусмотрены.

Разброс цен за процедуру криоконсервации в коммерческой крионике довольно заметный. В прейскуранте обычно всего нескольких позиций: так называемое нейросохранение (криозаморозка мозга или головы) и full-body (всего тела). Первое у американских компаний обходится в $50–80 тыс., второе — в $150–200 тыс., а тариф за год хранения — $100–620. Российская «КриоРус» смотрится на этом фоне типичным последователем стратегии демпинга, поскольку берет всего $12 тыс. и $36 тыс. с криопациента соответственно (и это после недавнего повышения цен!), притом что плата за год хранения равна нулю. Глядишь, так Россия может стать «меккой криосохранения», если в законодательстве кое-что подправить!

Как объясняет Данила Медведев, «КриоРус» может держать такие цены, потому что очень оптимизирована по расходам. Сотрудников — считаные единицы, да и с теми трудовые отношения таковы, что можно уволить в любой момент. По сути, для деятельности компании требуется всего один штатный работник, без которого действительно нельзя обойтись, — смотритель криохранилища, которое находится под Сергиевым Посадом. По данным LongeCity, и американские криофирмы не раздувают свои штаты: более десяти сотрудников нет ни у кого, зато немало работы делают волонтеры.

Экономит «КриоРус» и на логистике. Лидер криорынка — американская Alcor (122 пациента на сохранении и более тысячи живых клиентов) — работает почти по всей территории США и включает в свой «пакет» доставку тела пациента в хранилище в Аризоне. Когда становится известно, что клиент находится при смерти, бригада из нескольких человек вместе со специальным оборудованием отправляется на место и начинает ждать, пока врачи официально не констатируют смерть. При этом все накладные расходы фирма берет на себя. «КриоРус» же перекладывает все расходы по транспортировке на клиента.

Сама процедура криоконсервации не так проста, как может показаться. Клетки и большие группы клеток легко переносят замораживание, чему доказательство, например, тысячи людей, появившихся на свет из замороженных эмбрионов. Другое дело — тело человека. Заморозка наносит ему ущерб, несовместимый с жизнью. В зрелом возрасте человеческое тело состоит примерно на 60% из воды (в молодом эта доля больше).

Замерзая, вода в межклеточном пространстве кристаллизуется и расширяется, нанося непоправимый урон клеткам. Как избежать этого? По возможности заместить или «связать» воду специальным крио­протектором — например, на основе глицерина. Собственно криоподготовка тела и состоит в том, чтобы заместить кровь криопротектором при помощи перфузионного насоса — с тем чтобы препарат проник и на межклеточный уровень.

Клетки и даже некоторые органы продолжают недолго функционировать и после момента смерти. Так что небольшой запас времени на криоподготовку усопшего есть. Самый ценный и самый ранимый орган, который начинает разрушаться одним из первых, — мозг, поэтому действовать нужно быстро, чтобы сохранить нейронные связи, формирующие память и личность человека.

Современная медицина исходит из того, что для функциональной смерти мозга достаточно 6–8 минут кислородного голодания, после чего реанимационные усилия не имеют смысла. Крионисты убеждены, что этот срок гораздо больше, и приводят в качестве доказательства множество случаев, когда удавалось возвращать к жизни замерзших людей, а также утопленников, которые долгие часы находились в холодной воде. Когда современные нейрохирурги проводят операции на мозге с отключенным кровообращением, он также не получает кислорода в течение многих часов. Правда, его предварительно охлаждают.

Долго ли криопациентам дожидаться в дьюарах воскрешения? Данила Медведев убежден, что практическое бессмертие будет доступно человеку уже через 30–50 лет, и ссылается при этом на достижения регенеративной медицины и опыт выращивания человеческих органов. В какой-то момент вопрос бессмертия начнет решаться за счет своевременного «техобслуживания» организма человека, в ходе которого специалисты будут менять изношенные или плохо функционирующие органы на новые. И тогда человеческая жизнь станет если не вечной, то очень долгой. Звучит слишком фантастически? Когда-то и возможность пересадки донорских органов люди оценивали скептически, а сейчас это стало нормой.

— Постепенно к людям, пребывающим в криобиозе, в обществе сложится примерно такое же отношение, как сейчас к пациентам, которые лежат подключенными к аппаратам жизнеобеспечения, — рассуждает футуролог. — Возникнут специальные ритуальные «криополисы», где у многих будут лежать крионированные родственники и друзья в ожидании, когда их выведут из этого состояния. И в какой-то момент обязательно появится конституционное право гражданина на продление и возобновление жизни.

Радикальное продление жизни станет доступно человеку через 30–50 лет, убежден Данила Медведев. Сперва — за счет своевременного «техобслуживания» организма и регулярной замены изношенных органов на новые

ДО РАДОСТНОГО УТРА

Пока до всего этого очень далеко. Самой крионике как науке предстоит сделать немало прорывов. А криофирмам — как минимум продержаться нужное время. Не называя точных цифр, Данила Медведев говорит, что примерно две трети выручки компании направляется на финансирование исследований. Но этого мало, поэтому нужно развивать «КриоРус» и как бизнес. Иногда учредителям приходится скидываться на текущие хозяйственные нужды и закупку жидкого азота.

Как насчет продажи франшизы, чтобы масштабировать бизнес? От этой идеи команда «КриоРус» пока отказалась: не все аспекты бизнес‑модели проработаны, да и концепция первой в мире «крио­франшизы» смотрелась бы экзотически. «Это не фастфуд, где для франчайзи все расписано пошагово в инструкции и нужно найти лишь деньги и помещение, — говорит Медведев. — У нас тут требуется много думать головой. И человек должен быть подготовленный — например, специалист похоронного дела или врач».

Платежеспособность населения, разумеется, тоже имеет значение. $12 тыс. за крионирование мозга — все-таки «запретительная» цена для многих в нашей стране. Руководство «КриоРус» ведет переговоры с банками, чтобы люди могли брать там потребительские кредиты на крионирование родственников. «Мы хотим добиться того, чтобы любой человек мог за 15 минут получить кредит в районе миллиона рублей на эти цели, — говорит Медведев. — Причем заемщики, цель которых — сохранить близкого, самые дисциплинированные. Мы знаем это на собственном опыте: оплату услуг мы принимаем в рассрочку, но в нашей практике не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь с нами не рассчитался».

Видит Данила возможности для развития и в сотрудничестве с медицинскими учреждениями. Доступность крионирования как услуги во многом зависит от развития соответствующей инфраструктуры — а ее легче создавать на территории больниц и госпиталей. Тем более что криотехнологии в принципе не чужды современной медицине, их давно используют в самых разных областях — от выжигания гемангиом и бородавок до лечения простуд и повышения защитных функций организма.

Ученые давно видят в развитии крионики большие перспективы. Сторонником исследований в этом направлении был создатель советской реаниматологии академик РАМН Владимир Неговский, который в начале 1970‑х даже обращался к руководству СССР с проектом создания Европейской крионической корпорации, но ему не дали хода.

А вот в перспективе современных криофирм многие ученые сомневаются.

— Из того, что они сейчас замораживают, вряд ли что-то получится, — считает руководитель Лаборатории инновационных биомедицинских технологий, профессор Российской академии естествознания Алексей Ковалев. — Но исследования, которые там ведутся, и интерес, который они поддерживают в обществе к этой теме, очень важны. Так что подобные компании нужно поддерживать всеми силами. Теоретически мы можем все клетки восстановить — мышцы, череп, кости. С мозгом и личностью сложнее. Мы до сих пор не совсем понимаем, что такое память, что такое сознание, как это работает, что такое личность. Сохранить можно матрицу человека — но структурную, а не информационную. А остальное — это дело будущего».

Председатель профсоюза работников ритуальных услуг Антон Авдеев тоже относится к криофирмам с симпатией: «Это лира, это надежда, это научные исследования, но это никак не бизнес».

В нынешнем виде они пока продают не бессмертие, а скорее надежду на отсрочку смерти.

Крионика:
ПРАКТИЧЕСКИЕ ДОСТИЖЕНИЯ

Начало XX века — открыт первый криопротектор — глицерин, проводятся опыты по безопасной заморозке и разморозке небольших фрагментов ткани.

1956 — удачный опыт разморозки: сердце куриного эмбриона, который провел несколько месяцев в криобиозе, удалось заставить биться.

1960 — создаются первые криобанки биологического материала.

1966 — крионирован первый человек.

1983 — в матку женщине удачно подсажен эмбрион человека, хранившийся в жидком азоте.

1995 — опыты с корой головного мозга кролика показали, что образцы после глубокой заморозки сохраняют биоэлектрическую активность.

2002 — родился первый ребенок, зачатый при помощи спермы, которая находилась в состоянии криоконсервации 21 год.

2005–2007 — серия успешных опытов по введению в состояние анабиоза собак и свиней и восстановлению их нормальной жизнедеятельности.

2008 — первые относительно успешные опыты по пересадке животным крупных органов, размороженных после криоконсервации