Рынок элитных котят в России держится в основном на заводчиках-надомниках, превративших в кошачьи питомники собственные квартиры. Серийный предприниматель Александр Рабинович решил поставить дело на широкую ногу — создал один из крупнейших в стране питомников и открыл первый кошачий бутик.
«Котики» — это само по себе гламурно. А торговать ими в специализированном «бутике» — гламурно вдвойне. Заработать на редких экземплярах кошачьих полтора миллиона евро чистой прибыли в ближайшие два года — вот программа‑максимум Александра Рабиновича.
Питомник «Мурмулет», который он построил в Солнечногорском районе Подмосковья, напоминает богатый загородный особняк; ничто не выдает в нем «кошкин дом». За воротами — просторная кошачья слобода площадью полторы тысячи метров: внутренние покои и уличные крытые вольеры, где живет 7-8 десятков кошек. «Мое самое большое желание — не торговать кошками, — сразу расставляет акценты предприниматель. — Мне нужен был кошачий завод, то есть большой питомник в Московской области, и один кошачий бутик». Но все же — никак не массовое производство, а «масштабированный элитный бизнес», уточняет он.
В вольерах носятся тяжелые проворные коты, очень напоминающие собак и даже точно так же виляющие хвостом: это одомашненные каракалы, потомки степной рыси. Вместо ласкового мурлыканья в воздухе — шипенье хищников и своеобразное чириканье, которое издают «коты-овчарки».
В соседнем вольере обитает прайд (самец и гарем самок) пятнистого и поджарого сервала. Едят такие кошки не кошачий корм из баночки, а мясо; в дикой природе этим охотникам под силу задрать небольшую антилопу. Каракалы хорошо привыкают к поводку, их можно выводить на светские рауты в качестве роскошного аксессуара, а сервалы с их леопардовой шкурой изумительно смотрятся на лужайке у бассейна или в атласном кресле.
Внутри питомника в теплых комнатах по углам расставлены корзины с «лысыми» сфинксами (не более четырех-пяти особей на просторную комнату). Среди них «кошачьи редкости» — сфинксы с генами гетерохромии: один глаз голубой, другой — зеленый. Этим кошкам тоже уготована роль подчеркивать элитарный статус владельца.
Стоят котята экзотических и редких пород по несколько сотен тысяч рублей. Сервалы и каракалы — до полумиллиона. А недавно в питомнике родился котенок саванны: это самая дорогая кошка в мире. Но в целом «вилка цен» достаточно широка: от 30 тысяч рублей за породистого сфинкса до 700 тысяч за саванну.
Спросите любого заводчика — и он обязательно скажет, что коты для него не бизнес. Например, Андрей, владелец питомника крупных кошек, рассказывает: «Своим котам я пристроил отдельный домик на участке, но это не ферма: там они просто наслаждаются жизнью». У Александра Рабиновича подход другой: на своих феноменально дорогих кошках он твердо намерен заработать. И в логике ему не откажешь: отчего миллионеры и голливудские звезды охотно тратят деньги на элитных ястребов, соколов и прочую экзотику — в то время как потенциал «премиальных» кошек как гламурного товара раскрыт еще не до конца?
ДИЗАЙНЕРСКИЕ КОШКИ
Александр Рабинович — предприниматель серийный по духу, предпочитающий постоянно делать новые проекты, из числа тех, кто начинал еще в конце 1980‑х. «Жвачка, джинсы, музыка, дефицит, спекуляция… Это было начало какого-то доверия, уважения, репутации», — несколько хаотично описывает он первые годы своего пути в бизнесе. Потом у него было множество проектов в самых разных сферах. «В характере у меня заложено созидание, — рефлексирует Александр. — Мне важен факт создания какой-то структуры, неважно какой». За плечами у Рабиновича самые разные проекты — интернет-стартапы Wikiplanet и Livegames, Центр по лечению бесплодия «Эмбрион», ресторан «Пекинская утка».
На вопрос о том, является ли он бизнес-ангелом, Рабинович отвечает, что он не ангел, просто очень ушлый. И готов помочь заработать денег тому, кто этого действительно достоин. В его «инвест-логике» на первом месте всегда стоит человек, увлеченный профессионал. Когда он инвестировал в центр по лечению бесплодия, то просто «оказал уважение своему другу-доктору».
Профессионалам-фанатикам он готов верить и давать деньги на бизнес. «Я добрый человек и вокруг меня добрые люди — мои друзья, — охотно делится Рабинович. — Знаю олигарха, который по всей Москве собирает бездомных кошек и берет их к себе домой, у него их уже триста, ветеринары с ними не могут справиться. Конечно, мы все зарабатываем. Но в бизнесе на кошках нет супермаржи, это 15–20% от оборота. Кошки — это не тот рынок, который требуется «взломать», чтобы показать, что здесь зарыто золото».
Идея кошачьего предприятия пришла к нему, когда он решил обзавестись домашними питомцами. Начал с собаки, которую отбирал по строгим критериям: чтобы была неаллергенная, ласковая и аккуратная. Идеально подошел басенджи. «Это собака-игрушка, — умиляется Рабинович. — Она под дождем пахнет плюшем». Потом для компании басенджи он захотел завести столь же аккуратного кота-сфинкса. Поездки по питомникам и поиск животных позволили убедиться: «элитными питомниками» в России называют обычные жилые квартиры, где содержатся десятки животных, причем запах там обычно стоит такой, что хочется бежать сломя голову. Такой вот «премиум» для состоятельных клиентов!
Рабинович задумал сделать бизнес-проект, нацеленный на аудиторию обеспеченных любителей кошек, топ‑менеджеров, бизнесменов — с гламуром и на хорошей технологической основе. Чтобы можно было выбрать котенка на сайте, там же посмотреть видео, а потом приехать и забрать питомца. Эксклюзивный товар требует эксклюзивного сервиса.
Зачем ему еще и бутик? Во-первых, не каждый захочет ехать за покупкой в Подмосковье. Во-вторых, идея бутика сама по себе интуитивно понятна и притягательна для покупателей с достатком.
В бутике у Александра Рабиновича красные вычурные кресла и несколько комнат для котят с прозрачными стенами. В ремонт Рабинович вложил 350 тысяч евро, покупка помещения обошлась в миллион долларов (70 кв. метров). Но это не зоомагазин: зайти просто так с улицы, чтобы прикупить котенка, нельзя — посещение только по записи.
На создание питомника ушло $3 млн, а всего вложения в проект уже превысили $4 млн, говорит Рабинович. Все помещения в собственности: он принципиально не хотел связываться с арендой. Как говорят в сообществе кошачьих заводчиков, это небывалые до сих пор для рынка инвестиции.
Кошки для дизайнерского бутика должны были быть эксклюзивными. Требовалось создать хороший генофонд — редкие породы и редкие их представители. Это как с марками и монетами: за редкость платят больше. Например, на рынке много популярных шотландских и британских пород, так что продать «шотландца» за 30 тысяч рублей уже проблематично, рассуждал Рабинович. «Шотландцев» в России, по его сведениям, продается больше всего. На втором месте сфинксы, они не очень дорогие: от 15 до 100 тыс. рублей.
Поэтому решено было привезти в Россию более экзотические породы, бесшерстных и мини-кошек: бамбино — карликовую кошку-таксу, двэльфа с загнутыми «эльфическими» ушами и короткими лапками (результат скрещивания нескольких пород: лапы — от манчкина, уши — от эльфа, отсутствие шерсти — от сфинкса), карликовых пушистых кошек — кинкалоу, которых в России всего пять штук, как утверждают в «Мурмулете».
Все эти чудные породы, выведенные зарубежными заводчиками, конечно, редкие и востребованные, как любой оригинальный продукт. Они стали фишкой «Мурмулета», но в то же время, как поясняет Рабинович, это так или иначе «массовый» товар. А был и более эксклюзивный и дорогой — экзотические кошки: сервалы, каракалы и саванна. На протяжении двух лет фелинолог «Мурмулета» Наталья Белякова искала по всему миру производителей таких кошек. Купили в итоге более 20 производителей (не считая других пород), каждый обошелся в 17–18 тыс. евро. «Нас теперь знает весь мир, — гордится Рабинович. — Мы за два года создали большую «тягу» в одну точку: скупили 70 котов по всему миру. Такого раньше не было. Теперь с нами более сотни заводчиков переписывается, советуется».
Кошки должны дать чистопородное потомство: «Мурмулет» позиционирует себя не только как первый в мире бутик кошек редких пород, но и как центр по ведению племенной работы. Задатки у питомника хорошие, признают в кошачьем сообществе, но вот количество пород, которые в нем содержатся, вызывает некоторые вопросы. «Нельзя говорить о серьезной племенной работе, если в питомнике больше двух пород, так как для этого нужно слишком большое количество племенного материала», — уверена Марина Гордиенко (питомник «Дю Солей»), которая разводит британские и шотландские породы.
Масштабы питомника тоже спорны. По идее, кошки социальные животные, постоянно нуждаются в общении и ласке. «Мы за годы разведения кошек поняли: кошек должно быть столько, чтобы их всех можно было перегладить за вечер, а еще лучше — приставить по человеку к каждым пяти кошкам», — говорит Ирина Бибичева, владелица котофермы «Бибидан» (канадские сфинксы). Обслуживающий персонал питомника «Мурмулет», по словам Рабиновича, — 10 человек, включая фелинолога, ветеринарного врача и кошачьего психолога.
КОШАЧИЙ ФРАНЧАЙЗИНГ
Получать прибыль в «Мурмулете» рассчитывают, естественно, именно на самых дорогих кошках, а «рутинные», как выражается Рабинович, будут обеспечивать «точку нуля» проекта. Прайд экзотической кошки (сервал, каракал или саванна) обходится в 100 тыс. евро в закупке за рубежом. Прайд должен принести за два года от 20 до 24 котят, каждый из которых стоит примерно 15 тыс. евро. То есть прайд способен принести 300 тысяч евро за два года. На питание кошек может уйти за это время 10 тыс. евро.
Это пессимистичная программа, считает Рабинович, а если смотреть оптимистично — можно торговать экзотами на миллион евро в год, зарабатывая 500 тыс. евро. Бесшерстные кошки тоже выгодны питомнику: они способны за год принести десяток котят (каждая кошка), которых можно реализовать по 30 тыс. рублей.
Постоянные расходы на содержание кошек в питомнике на круг меньше, чем при содержании дома, прикидывает Рабинович. Ему содержание всего проекта обходится в 700 тысяч рублей в месяц, включая продвижение — контекстную рекламу в Сети и ролики про котиков «Мурмулета» в YouTube. По сути, чтобы оправдать содержание питомника, достаточно продавать в месяц пару десятков котят. Но в реальности требуются постоянные инвестиции в покупку новых котят — так что расходы в конечном итоге явно выше.
Продаж больших дорогих кошек у «Мурмулета» еще не было, а всего за год было продано 200 кошек. Проект вышел на оборот примерно в миллион рублей в месяц. Более половины покупателей — профессиональные заводчики кошек, причем в основном — из‑за рубежа. Крупных экзотических кошек российским покупателям Александр Рабинович продает не очень охотно: опасается дискредитации породы, ведь при неправильном воспитании они могут быть опасны для человека.
Планировать прибыль в таком проекте сложно. С котами все гладко только на бумаге — факторов неопределенности здесь не меньше, чем в агробизнесе. Каким будет помет, удастся ли получить чистопородного потомка, даже скрестив две породистые особи? Это всегда отчасти эксперимент. Но что стоит на кону? Опасность потерять вложенные деньги? Риска потери основного капитала нет, рассуждает Рабинович: средства вложены в недвижимость и в кошек, которые будут жить и давать потомство по 15-20 лет. Однако Рабинович готов вкладывать и дальше.
Даже если еще два года рентабельность будет нулевой. Ради поддержания проекта и команды, а также любви к кошкам он готов дотировать питомник еще минимум на 240 тысяч долларов — до точки нуля, когда кошки уже начнут приносить потомство. А «плодоносить» они начнут непременно. «Если мы знаем, как организовать процесс размножения, то он неизбежен. Шансов не размножаться нет», — шутит предприниматель. А шансы не найти покупателей на потомство производителей? Богатые россияне покупают машины, ювелирку, часы, почему бы не покупать и кошек.
«Такие кошки нужны людям для престижа, для подарков, — говорит предприниматель. — Кто-то бегемота держит, кто-то осу ядовитую. Вот человек видит двэльфа — маленький подвижный комочек, который постоянно лезет к тебе, ласкается. И он готов уже отдать за котенка 7 тысяч евро, потому что влюбился». Клиенты уже записываются в очередь, готовые ждать по полгода своего каракала или сфинкса. Без этого им не хватает в жизни какой-то соли.
Насколько емок рынок экзотических кошек? Заводчик Ирина Бибичева полагает, что на каракалов и сервалов (главную надежду «Мурмулета») может не найтись достаточно покупателей. «Бума нет, — признает заводчик крупных кошек Андрей. — Люди проявляют к ним не больший интерес, чем к другим. Это сложные кошки: их нельзя держать в квартире, им нужен вольер, выгул. Покупатели часто приезжают посмотреть на них, но уже на месте понимают, что такую крупную кошку взять не готовы».
Но создатель «Мурмулета» полон энтузиазма. Конечно, есть вероятность, что один питомник и бутик очень не скоро выйдут на прибыль (если вообще выйдут), а сроки окупаемости инвестиций затянутся больше запланированных четырех-пяти лет. Но он продумывает уже дополнительные способы заработка. С одной стороны — можно выпускать атрибутику для кошек премиального класса под маркой «Мурмулет» — ошейники, подстилки, подушечки, качели, предметы мебели.
Сейчас, к примеру, идет работа над проектом специального анатомического матрасика для котят. Это будут дизайнерские вещи, которые легко впишутся в богатые интерьеры. С другой стороны — даже такой хлопотный бизнес Рабинович мечтает масштабировать. Иначе больших денег здесь не заработаешь. Он строит планы на открытие партнерских бутиков в разных странах.
Партнеры, которых он почему-то называет «издателями», помимо бутиков смогут открывать и свои небольшие питомники, куда «Мурмулет» будет привозить своих кошек, чтобы они размножались на месте, так сказать, «отпочковывая свое потомство». Это и не франшиза, и не дистрибуция кошек в чистом виде — нечто среднее. Рабинович рассчитывает, и явно не напрасно, что искать партнеров даже не придется — желающие приобщиться к такому эмоциональному бизнесу или «подарить» его жене или дочке сами найдутся.
—
Автор: Вера Колерова
Новые комментарии: