В 2007 году The Rockefeller Foundation призвал инвесторов и предпринимателей сфокусироваться на решении социальных и экологических проблем, так появился термин «импакт-инвестирование». Сегодня глобальный рынок импакт-инвестирования растет в среднем на 29% в год.
Российские стартапы и инвесторов в этой сфере объединила международная премия New East Tech Awards, организованная коммуникационным агентством SOLYANKA.AGENCY. Его сооснователь и глобальный предприниматель Анна Шолина рассказала, в чем отличие импакт-инвестиций от социально ответственных, как развивается российский рынок в этой сфере и что с ним будет происходить в 2022 году.
Импакт-инвестиции: что это и зачем
Импакт-инвестирование — это финансирование проектов, которые приносят пользу обществу, в том числе в оптимизации ресурсов, необходимых человеку для жизни. Например, финансирование дома престарелых будет импакт-инвестицией, потому что потребности рынка в таких услугах в России не закрыты. При этом импакт-инвестиции не предполагают спонсорство или благотворительность: они должны окупаться. И это одно из их отличий импакт-инвестиций.
В свою очередь социально-ответственные инвестиции чаще инициируют корпорации, они направлены на улучшение жизни сотрудников конкретной компании или пользователей ее услуг. Например, социально-ответственными являются инвестиции в проекты и продукты, находящиеся на территории моногородов.
Вопреки стереотипу о том, что инвестиции дают или доход, или социальные изменения, из исследования портфелей инвесторов от Morgan Stanley следует, что проекты, преследовавшие социальную миссию, были более доходными и менее волатильными. В целом же прибыль и рентабельность импакт-инвестирования зависят от конкретного инвестора, его решения и стратегии.
В нашем акселераторе креативных индустрий есть проект ССOVER, который делает дизайнерские накладки на протезы ног. Мы уверены, что вложение денег в такую компанию окупится. Это рентабельный проект по всем бизнес-показателям.
В импакт-инвестировании важность финансового результата или степени социального воздействия каждый инвестор определяет для себя сам. Соотношение доли обоих компонентов также зависит от конкретного проекта и проблемы, которую он решает. Нельзя определить его по правилу 20 к 80 или любому другому.
На ранних стадиях импакт-инвесторы обычно выбирают проекты с наименьшей степенью риска: смотрят на то, чтобы лизинг был не так высок, потому что рентабельность такого проекта ниже. Срок окупаемости и доходности не зависит от того, импакт-проект или нет, — они зависят от других показателей.
Большой плюс импакт-инвестиций для желающих к ним присоединиться — близкий к нулю порог входа: можно вкладывать деньги через краудфандинговые площадки. Это один из популярных инструментов, если рассматривать не технологические проекты, а те, что не требуют первоначальных вложений. Через такие площадки любой может стать импакт-инвестором.
Кроме того, финансировать проекты можно не только деньгами, но и другими доступными ресурсами. Например, инфраструктурой для онлайн-школы — готовой платформой. Можно инвестировать и нематериальными активами: связями, нетворком, знаниями. Так делает, например, Рыбаков фонд. У них есть проект про филантропию, в котором особенными вложениями было имя фонда как гаранта качества и возможность работать с Игорем Рыбаковым, а также большая поддержка и лояльность сообщества.
Рынок импакт-инвестиций России
Развитие импакт-инвестирования в России началось значительно позже, чем в США и Европе, поэтому наш рынок значительно меньше. Фактически, этим пока занимаются отдельные компании — до широкого распространения среди представителей бизнес-среды еще далеко. По оценкам, российский рынок импакт-инвестирования в десять раз меньше американского, однако они оба сильно уступают европейскому и азиатскому.По данным от Международной финансовой корпорации IFC, в 2020 году объем глобального рынка импакт-инвестирования составил $2,3 трлн.
Размеры российского рынка оценить трудно. Но, например, Forbes составил первый импакт-рейтинг российских бизнесменов и посчитал, сколько денег они проинвестировали в «добрые дела» с 2010 по 2021 год. В совокупности вышло $31,5 млрд. Это немного в сравнении с глобальными расходами на импакт-инвестирование, но и проектов в этом направлении в России единицы. Яркие фигуры — уже упомянутый Игорь Рыбаков, Давид Якобашвили, Виктор Вексельберг. Всего Forbes удалось опросить только 31 бизнесмена. На российском рынке также существует Ассоциация импакт-инвесторов, а также отдельные фонды поддержки социнициатив.
В основном импакт-инвестированием в России занимаются корпорации — у них больше объем доступных средств, чем у частных инвесторов. Часто это отдельная строка бюджета, который пропорционален количеству регионов присутствия и охватам деятельности корпораций. Это немного другой бюджет, отличный, например, от социально ответственных инвестиций или инвестирования в венчур и в технологии, потому что разные цели. Хотя некоторые компании используют для импакт-инвестиций средства и из инновационно-технологического бюджета, с учетом того, что они предполагают серьезную прибыль или технологическое решение, которое нужно корпорации.
В мире в вопросах импакт-инвестирования далеко шагнули вперед Норвегия, Финляндия, Швеция. Импакт-инвесторам там предоставляются льготы, социальное предпринимательство описано и закреплено законом. В России все это пока на начальном уровне: появилось лоббирование интересов импакт-инвесторов, создан термин «социальное предпринимательство», вышел первый закон. Есть специальные налоговые льготы в регионах для социальных предпринимателей, субсидии для них. Правительство вводит для социальных предпринимателей советы при Госдуме и министерствах. При этом есть специальные льготы от региональных и федеральных министерств экономического развития, есть реестр социальных предпринимателей, чтобы эти льготы получать, есть налоговые и обучающие программы.
Сегодня государство выдает много грантов и субсидий некоммерческим организациям, частным лицам для развития таких проектов. Делает много разных мероприятий для этого, создает максимальное количество инструментов, которые могут помочь. Поддержка со стороны комьюнити, сейчас такая, как никогда, количество инструментов для импакт-инвестирования только добавляется, они становятся проще и доступнее.
Отношение к социальным стартапам у нас в целом такое же, как остальным. Если он потенциально приносит достаточное количество денег, чтобы в него вложиться, то в него инвестируют. Но дополнительно есть благотворители, которые не смотрят на этот показатель, так как социальный вклад для них важнее доходности и возврата средств.
Что ждать от импакт-инвестиций в 2022 году
По данным GIIN, $90 млрд импакт-инвестиций сейчас идут в устойчивое развитие и только $7 млрд — в социальный сектор. Ведущее направление — забота о экологии. Это все, что связано с повторным использованием вещей, переработкой, очисткой уже загрязненных мест, с решениями, направленными на соответствие Соглашению о нанесении вреда и переработки отходов. Забота об экологии останется экономическим трендом, и проекты в этом направлении тоже будут вечными, так как корпорациям выгоднее применять их, чем платить штрафы. Тем более что инвестиции в отдельные экологические или социальные направления могут демонстрировать доходность в сотни процентов за несколько лет, а согласно исследованию GIIN, у более чем 90% импакт-инвесторов вложения окупились.
Активно затронутое в 2021 году устойчивое развитие, на мой взгляд, также будет вечным. Это европейский и американский тренд. Все декларируется мировыми соглашениями, штрафами и соотношением, что дешевле: заплатить штраф или стать устойчиво развивающейся компанией? К этой сфере приковано больше внимание общественности, поэтому вопросы устойчивого развития могут стать спекуляцией при создании бренда, при игре с лояльностью клиентов, партнеров. Лучше и приличнее быть устойчивой компанией, нежели не быть ей. Поэтому в это направление люди будут вкладывать и PR-бюджеты, и бюджеты на инновации и технологии, и бюджеты, которые обычно закладываются на разные форс-мажорные ситуации.
В целом для России сегодня основной барьер к развитию импакт-инвестирования — это лишь вопросы ментальности, восприятия самой идеи. Наши предприниматели и инвесторы готовы к решению глобальных вызовов, если это приносит деньги. Экономические перспективы у социально значимых проектах высокие: у нас есть знакомый предприниматель, который в Англии делает асфальт из переработанного пластика и получает большой доход. Его инвесторы тоже соответственно имеют хорошую рентабельность своих вложений. Или в Норвегии шьются мешки, которые собирают микропластик и шерсть в стиральной машине, и этот малый бизнес приносит миллионы долларов, продукт стал популярен по всей Европе.
Поэтому сейчас нужно больше рассказывать о том, как можно развить социальное предпринимательство, внедрять культуру заработка на свой проект, давать людям знания и понимание, как это работает, обучать и рассказывать, много писать и доносить информацию, облегчать взаимодействие с инвестором через платформы, конференции и встречи, экосистемы. Чтобы каждый знал, что если я смогу на этом зарабатывать, то я смогу получить инвестиции. Одновременно нужно больше информировать бизнесменов об окупаемости таких проектов и о том, как это развивает их личный бренд.
Новые комментарии: